[Машинописный экземпляр] М.А. Булгаков. Собачье сердце. – Самиздат, послевоенное издание. – 85 с., картонажный владельческий переплёт, текст отпечатан на мелованной бумаге, формат 30,2х21 см.
В январе 1925 года Михаил Булгаков всего за 3 месяца закончил повесть «Собачье сердце» и представил ее своему издателю Николаю Семеновичу Ангарскому, главному редактору и владельцу издательства «Недра».
Старый большевик Ангарский (настоящая фамилия Клестов) обладал политическими связями на самом верху и мог добиваться публикации запрещенных Главлитом произведений. Писатели восхищались этой способностью, а пролетарские критики ее ненавидели. Так, например, Константин Тренев писал Ангарскому об одном из своих произведений: «А сомневаться в цензурности моего рассказа после того, как Вы провели (честь и слава Вам!) “Роковые яйца” — странно». С другой стороны, Николай Чужак, обозревая деятельность издательства «Недра» за 1925 год, с яростью заключал: «Бороться в одиночку с этим пороком злостной продукции Главлит не в силах: постоянные обходные действия издательства, упорно добивающегося своих целей всеми путями, можно парализовать только одним путем: лишением редакции издательства отдельных “кулуарных”, но влиятельных, поддержек».
Если кто и мог «пробить в печать» «Собачье сердце», то только Ангарский, которому повесть чрезвычайно понравилась. Он любил булгаковскую прозу за остроту фабулы, ясный язык, современность быта и злободневность. Повесть, как и полагается, отправили цензору в Главлит.
Пока рукопись проходила семь кругов цензурного ада, Булгаков с удовольствием читал «Собачье сердце» друзьям и знакомым, выступал с чтением повести на литературных заседаниях кружка «Никитинские субботники». Так в марте 1925 года среди слушателей оказался осведомитель ГПУ, оскорбленный не только антисоветской повестью, но и реакцией литераторов-слушателей, встретивших повесть сочувственными аплодисментами и смехом. Осведомитель написал по этому поводу донос, который сопровождался пересказом повести с перечислением самых контрреволюционных выпадов против Советской власти.
Тем временем, в Главлите повесть прочитали и немедленно запретили. Секретарь, а затем и заведующий редакцией издательства «Недра» Борис Леонтьев 21 мая 1925 года извещал Булгакова: «Сарычев в Главлите заявил, что “Собачье сердце” чистить уж не стоит: “Вещь в целом недопустима” или что-то в этом роде».
В письме Максимилиану Волошину Ангарский жаловался на Главлит: «Я не уверен, что его новый рассказ «Собачье сердце» пройдет. Вообще с литературой плохо. Цензура не усваивает линии партии».
Получив от Главлита ожидаемый ответ, Ангарский решил задействовать «кулуарную» поддержку и через секретаря попросил Булгакова отправить повесть своему другу и соратнику Льву Каменеву: «Экземпляр, выправленный, “Собачьего сердца” отправить немедленно Л. Б. Каменеву в Боржом. На отдыхе он прочтет. Через 2 недели он будет в Москве, и тогда не станет этим заниматься. Нужно при этом послать сопроводительное письмо — авторское, слезное, с объяснением всех мытарств».
Возмущенный Булгаков несколько раз подчеркнул карандашом слова «авторское», «слезное» и поставил два жирных восклицательных знака. Ничего выправлять и, уж тем более, слезно просить он не стал, и повесть отправилась в Боржом.
Уже в сентябре пришел неожиданный ответ, который нам известен также в изложении Бориса Леонтьева, педантично сообщавшего Булгакову все новости: «Повесть Ваша “Собачье сердце” возвращена нам Л. Каменевым. По просьбе Николая Семча он ее прочел и высказал свое мнение: “это острый памфлет на современность, печатать ни в коем случае нельзя”».
Еще одну попытку Ангарский предпринял в марте следующего 1926 года, приглашая Булгакова к себе прочитать повесть: «Присутствовать будет человек десять — лица, от которых будет зависеть, печатать ее или нет».
Тем не менее, в печати повесть так и не появилась, а 6 мая 1926 года была изъята при обыске на квартире Булгакова в Обуховом (Чистом) переулке. Вместе с повестью изъяты были и дневники писателя, возвращения которых он добивался несколько лет через Горького и других влиятельных лиц, регулярно отправляя требования и заявления в ОГПУ Генриху Ягоде.
Поразительно, но через 3 года ему удалось получить обратно изъятый машинописный экземпляр повести — на первой странице рукописи он сделал победную надпись своим любимым синим карандашом: «Экземпляр, взятый ГПУ и возвращенный». Рядом было написано и зачеркнуто тем же синим карандашом посвящение своей жене Любови Белозерской. Все это, по-видимому, создало повести репутацию опасной, контрреволюционной вещи, которая была запрещена Главлитом, осуждена Каменевым и конфискована при обыске у писателя. Все эти обстоятельства в дальнейшем очень затруднили возможность публикации и без того рискованной повести.
Читателям и любителям Булгакова приходилось знакомиться с ней тайно — в тамиздате и самиздате. Однако, первый самиздат «Собачьего сердца» появился не в оттепельные 1960-е годы одновременно с публикацией «Мастера и Маргариты», а гораздо раньше — в середине 1920-х годов. Однажды (по семейной легенде) Николай Семенович Ангарский принес повесть Якову Самойловичу Гембицкому — мужу сестры своей жены — со словами: «Гениальная вещь, но напечатана она у меня не будет, могу занести на несколько дней — прочти». Яков Самойлович от руки переписал текст в тетрадку, сохраненную его потомками.
Новая жизнь началась у «Собачьего сердца» через четверть века после смерти Булгакова, в середине 1960-х. Вдова писателя Елена Сергеевна Булгакова стремилась (и небезуспешно) опубликовать большинство рукописей Булгакова в СССР и избегала отдавать их в Самиздат, чтобы предотвратить их печатание за границей.
Но для «Собачьего сердца» она сделала исключение – невозможность публикации этой повести в СССР при тогдашних цензурных условиях была очевидна. Примерно с 1966 машинописные экземпляры «Собачьего сердца» начинают стремительно расходиться по Москве, а затем и по другим городам СССР. Повесть становится одним из рекордсменов Самиздата – ее тираж достигал нескольких тысяч (а возможно и десятков тысяч) экземпляров, многие экземпляры повести зачитывались до дыр. В 1968 повесть была опубликована за границей (одновременно в журналах «Грани» (Франкфурт) и «Студент» (Лондон)), затем переведена на большинство европейских языков, итальянский режиссер А. Латтуада снял по «Собачьему сердцу» фильм («Cuore di cane», 1976).
Однако в СССР повесть более 20 лет распространялась только в Самиздате, неоднократно изымалась на обысках (Хроника текущих событий №№ 19, 63), известен случай инкриминирования повести на политическом процессе (Валерий Кукуй, Свердловск, 1971; Хроника текущих событий № 20), само ее название было запрещено упоминать в печати (даже в научном описании архива Б. литературовед М. Чудакова была вынуждена называть ее иносказательно: «третья повесть»!). Лишь с началом горбачевской эры гласности за право опубликовать «Собачье сердце» стали спорить ведущие московские журналы (спор выиграл журнал «Знамя», опубликовавший повесть в № 6 за 1987), ее инсценировали для театра (Московский Театр юного зрителя, 1987, рецензию на этот спектакль как на большое общественное событие написал академик А.Д. Сахаров).
Массовую популярность «Собачье сердце» приобрело после показа телефильма (реж. В. Бортко, 1988), сделавшего повесть и ее персонажей (прежде всего Шарикова и Швондера) эмблематичными фигурами в раздиравших советское общество конца 1980-х идейных спорах.
Авторскую правку М. А. Булгакова можно разделить на техническую и творческую. К технической правке относятся исправления ошибок, недостающих знаков препинания и опечаток машинисток. Творческую правку М. А. Булгакова можно разделить на четыре вида: фактическая, смысловая, стилистическая и цензурная. В последнем случае, начиная с 1927 г., писатель все свои романы писал, не очень-то рассчитывая на публикацию, но при этом не переставал надеяться, что их все-таки напечатают. В этих случаях нельзя упускать из виду внутреннюю установку писателя, в которой есть момент автоцензуры. Кроме того, при научной подготовке текстов М. А. Булгакова у текстологов будут возникать вопросы, связанные с тем, что у него (как, впрочем, и у некоторых других писателей) не было корректорского зрения. Многие опечатки в своем тексте он не замечал. Например, во всех трех машинописях «Зина открыла кран под раковиной».
Новая датировка трех авторизованных машинописей «Собачьего сердца», сделанная на основе комплексного подхода: археографического анализа машинописей повести, изучения фактуры бумаги, шрифтов печатных машинок, использования ряда новых исторических документов, показала, что М. А. Булгаков работал над текстом «Собачьего сердца» на протяжении 10 лет. Первая машинопись [НИОР РГБ. Ф. 562. К. 1. Ед. хр. 15], была сделана сразу же после написания повести, не позднее апреля 1925 г.
Вторая машинопись, которая является вторым вариантом текста «Собачьего сердца», [НИОР РГБ. Ф. 9. К. 3. Ед. хр. 214], была сделана в период с 21 мая по 10 июня 1925 г.
Третья машинопись — третий вариант [НИОР РГБ. Ф. 562. К. 1. Ед. хр. 16] была сделана спустя 10 лет, в 1935 г., не является копией первой машинописи, сделанной в 1920-х гг., как считают многие булгаковеды. По характерным особенностям машинистки удалось установить, что третью машинопись печатала Е. С. Булгакова. На основе изучения истории текста повести «Собачье сердце» и пользуясь критерием последней творческой воли автора, можно сделать следующие выводы. Из трех машинописей в качестве основного источника текста должна быть признана третья машинопись, которая является вариантом первой машинописи «Собачьего сердца». Она выбрана не только потому, что именно в ней зафиксирован последний по времени этап творческой работы автора над текстом произведения. В третьей машинописи самим автором устранены цензурные и автоцензурные искажения.
Первая машинопись носит больше всего искажений текста, вызванных вмешательством в рукопись третьих лиц: машинистки, редактора, неустановленных людей. Вторая машинопись содержит вынужденную авторскую правку, но не идущую вопреки внутренним убеждениям писателя и сделанную для того, чтобы повесть была опубликована.
Третья машинопись «Собачьего сердца», зафиксировавшая последний по времени этап творческой работы автора над текстом произведения, показала отношение М. А. Булгакова к ранее написанным произведениям, которые он считал завершенными. Третий вариант повести указывает, что, возвращаясь спустя десять лет к ранее написанному «Собачьему сердцу», М. А. Булгаков не перерабатывает и не создает на его основе новую редакцию, а оставляет текст в том виде, в каком бы он мог быть опубликован в альманахе «Недра», устраняя лишь опечатки или маленькие несоответствия.
Состояние: переплёт потёрт, загрязнён, следы от клея; ошибка в пагинации, отсутствует с. 41; на страницах следы от листания, замазки (корректора), незначительные загрязнения.
תפריט נגישות
