Рукопись Анны Ахматовой «Из большой исповеди», подаренная бывшей жене И. Бабеля — Тамаре Владимировне ...

Рукопись Анны Ахматовой «Из большой исповеди», подаренная бывшей жене И. Бабеля — Тамаре Владимировне Кашириной (Ивановой). Л., 1963. 12 с.
На заглавном листе дарственная: «Тамаре Владимировне Ивановой, подруге замечательного писателя и его сыну Мише от Ахматовой 25 декабря 1963 года Москва, Ордынка». Вложен фрагмент конверта с запиской Ахматовой: «Кома, передавайте привет Пскову, но главное — не забудьте вручить этот конверт Вашей маме. А. 25 декабря 1963».
К лоту приложена пояснительная записка Гитаны Леонтенко — жены Алексея Баталова, поясняющая историю рукописи:
«Тамара Владимировна Каширина (1900-1995) была хорошо знакома с Ахматовой, но в годы опалы старалась держаться подальше, будучи после развода с Бабелем женой советского классика Вс. Иванова и возглавляя женсовет советских литераторов. Это не позволяло ей быть даже замеченной в каком-либо приятельстве с гонимой поэтессой, но, будучи в юности актрисой театра Мейерхольда и в зрелые годы невольно находясь с Ахматовой в одной кругу литераторов, актеров и музыкантов, время от времени делала в ее сторону доброжелательные жесты и не возбраняла дружбу своего сына Вяч. Вс. Иванова („Комы“) с ней. Между ними даже наладились заочные дарения книг, происходившие по просьбе Тамары Владимировны: в отчет на подаренные сборники Ахматовой Кома расплачивался своими опубликованными работами. Это случалось раза два или три в 1960-е годы. (...)
Тамара Владимировна как-то выразилась в том духе, что если вдруг Ахматова напишет что-нибудь в назидание потомкам, она будет даже очень рада, потому что наконец наступило время говорить страшную правду. Кома рассказал об этом Ахматовой и та предложила ему дать матери почитать отрывок одной из своих работ, над которым долго думала и не могла окончательно решить — оставить его в виде общих набросков или совсем отложить до лучших времен. Она даже написала Тамаре небольшое сухое посвящение и передала через сына в знак „примирения и согласия“. Получив этот набросок, Т.В. сказала: „очернительство!“ и вернула сыну. Тот долго не решался сообщить об этом Ахматовой и странички пролежали в столе еще много лет. Не стало Ахматовой, и сам Кома, который был дружен с нами, вспомнил об этом только в 1990-е гг., когда на Ордынке братьями в первый раз задумывалась музей-квартира Ахматовой и все ждали материалов от тех, кто знал и помнил поэтессу. Добрый Кома был одним из первых, кто передал Алёше какие-то книги, которые она дарила ему, и несколько страничек — отрывок задуманной ей пьесы, который, как и другие дары, пролежали у нас почти двадцать с лишним лет...».
«Большая исповедь» является частью пьесы «Энума Элиш», начатой Ахматовой в 1940-х гг.
Из статьи М.В Серовой «Сожженная драма Анны Ахматовой, или история одного безумия»: К драматическому жанру в художественной системе Ахматовой можно отнести всего один текст, а именно драму «Энума Элиш» («Пролог, или Сон во сне»). Причем, драмы как таковой, в завершенном виде не существует. До нас дошло «собрание первоначальных планов пьесы, эскизов ее актов, набросков отдельных сцен, разработок отдельных партий». Данное обстоятельство связано с тем, что «Энума Элиш» была самолично сожжена автором, по его утверждению 11 июня 1944 г. Факт сожжения драмы, засвидетельствованный как автором, так и его современниками, вроде бы можно считать установленным. Относительно времени уничтожения текста показания Ахматовой и мемуаристов существенно расходятся. (...)
Три сегодняшних реконструкции представляют собой ни что иное, как гипотетические версии того, каким бы мог быть текст, при этом каждый из публикаторов, признавая возможность других версий, свою считает «принципиально важной». (Эти редакции были подготовлены и / или опубликованы в 1979-1989 гг. — прим.) (...)
Практически все публикаторы стремятся сохранить место лирического «Пролога» в центре, согласно авторской воле, но центр всякий раз, в зависимости от количества введенных в текст публикации вариантов и набросков, оказывается по-разному расположен в его отношении к целому. Кроме того, если С.А. Коваленко включает в целое отрывки из «Большой исповеди», то М.В. Толмачев «Большую исповедь» публикует полностью как условный «конец» текста «Пролога», у которого принципиально нет конца.
Серова, М.В. Сожженная драма Анны Ахматовой, или история одного безумия // ahmatova.niv.ru
Рукопись обладает коллекционной ценностью музейного уровня.